Феодал [СИ] - Александр Логинов

Когда братья привезли Андрея назад к его шатру, уже смеркалось. Сенька напоил господина вином, заставив залпом выпить пару литров красного вина, и уложил на расстеленный в шатре ковер, сняв с князя доспех, перевязал многочисленные раны и, укрыв шерстяными одеялами, оставил князя под охраной Анфала. Андрей, одурманенный винными парами, тотчас провалился в глубокий сон и не слышал, как победители всю ночь отмечали победу, стоя 'на костях'. Утром, когда Андрей проснулся и через силу позавтракал вчерашней гречневой кашей с мясом и ломтем черствого хлеба, пир все еще продолжался.

Ночью Кузька вместе с московским приказчиком активно занимались скупкой трофеев. Напряжение битвы требовало выхода, обычно вояки снимали стресс хмельными напитками. Платили за хмельное – трофеями. Торговать хмельным сразу после сражения дело выгодное. Перед шатром лежала огромная куча кольчуг, топоров, наголовий, мечей и целый ворох одежды. Меняя мед с пивом на доспех и оружие, Кузька получил в несколько раз больше трофеев, чем в бою взяли на саблю.

Семен, вернувшийся из стана москвичей, сообщил, что князя Василия Юрьевича не нашли не среди убитых и не среди раненых. Значит, он успел выйти из боя, как понял, что битва проиграна, и теперь мятежный князь уже далеко. Только какой он мятежный князь? Василий не хотел быть старшим в роду 'по старине', то есть не собирался становиться Великим князем. Он жаждал стать Государем Московским. Парадокс заключался в том, что отец Василия, старый князь Юрий, ратовал за старину, а по старине Великим князем должен был быть именно Юрий, как старший в роду Калиты. Митрополит с московскими боярами, наплевав на старину, хотели передачи власти юному Василию как наследному Государю Московскому. И вот теперь, после смерти князя Юрия, московский князь стал ярым поборником 'старины', а сын князя Юрия, шалопай и баламут, хотел нового порядка – передачи власти по наследству, от отца к сыну!

Посланная в погоню легкая татарская конница вернулась на второй день, татары не смогли поймать мятежного князя.

В полдень всех пленных, которых набралось изрядно, согнали на лед к большой проруби, вырубленной на середине реки. По приказу московского государя пленных вятчан утопили, всех до единого. Лютой смертью в этот день казнили почти полтысячи пленников. Обреченных на смерть мужиков подводили к проруби десятками, раненые, обмороженные вои в гордом молчании принимали смерть.

Ярославский князь Александр Федорович Брюхатый, великокняжеский наместник в Ярославле, на правах зятя Великого князя Московского командовал процессом утопления пленных. Присутствующие на казни многочисленные ярославские княжата, как удельные, так и служилые, с большим удовольствием утопили бы самого Васю Косого, но были принуждены ограничиться зверским убийством его сторонников. На казни присутствовали все: удельные владетельные князья Моложские вместе с родственниками, имевшими равные права владетельных князей, но не владеющими Мологой, князья Прозоровские, Сицкие, сын удельного князя Новленского. Москва приложила немало сил, чтобы раздробить Ярославское княжество на множество уделов. Теперь все эти князья или признавали верховенство государя Московского, или же были служебными князьями, а кое-кто так вовсе служил князю Московскому боярскими сыновьями. Однако ж Ростовские и Суздальские князья со своими боярами не пришли смотреть на казнь.

С веселыми прибаутками Брюхатый подталкивал пленников к краю проруби, коля их копьем. Утопив таким образом с несколько десятков мужиков, Ярославский наместник с довольным видом уселся на лавку, покрытую алым бархатом, с наслаждением наблюдая за продолжавшейся казнью. Однако настроение его быстро испортилось, ведь ни один человек не попросил пощады.

Жуткая картина казни ужасала своей бессмысленностью, но московские государи ненавидели и боялись вятских ушкуйников, которые не раз и не два грабили московские земли. Да и в ужас пришел лишь один Андрей, остальные воспринимали происходящее обыденно. Да, не повезло вятчанам, но на их месте при ином исходе битвы вполне могли оказаться москвичи с резанцами. И не знаешь, что лучше: либо быстрая смерть в проруби, либо татарская неволя. Обычно-то полон ратный продавали татарам.

Андрей, постояв на берегу еще с полчаса, не стал больше смотреть на продолжавшуюся казнь, ушел к себе в шатер и снова напился до бессознательного состояния.

Двор служилого князя за ночь увеличился на три дюжины воинов. Пленникам братья предложили нехитрый выбор: либо дать клятву верности князю и влиться в ряды славных воинов, либо их отдадут в руки московского государя.

Московский князь действовал вопреки старине, потребовав от бояр отдать ему всех пленников. Полон 'по старине' принадлежал тому, кто его захватил, но разве станешь спорить с Московским государем, когда его войска практически не понесли потери. Бояре с ворчанием отдавали пленников в руки московских воев. Сенька, шнырявший всю ночь по пьяному табору, подслушал разговор московских бояр о незавидной судьбе, ожидающей вятских пленников.

Торопливо вернувшись назад, он самовольно от лица князя предложил пленникам перейти на службу. Почти все мужики согласились, лишь четверо хмурых бородачей отказались от предложения, и утром отказники были переданы в руки москвичей.

Андрей в этой битве потерял дюжину убитыми и тяжелораненых было больше десятка, что немудрено. Остальные вои отделались синяками и легкими ранами. В общем, маленькому войску служилого князя и боярина крупно повезло. Резанскому войску повезло куда как меньше.

Если быть честным, то лишь московское войско почти не понесло потерь, как и дружина Шемяки осталась целехонька. Московский князь сам ли или по совету своих ближних бояр подставил под удар дружины Можайского, Резанского и остальных князей, тем самым чуточку, но ослабил своих союзников. Резанский князь в этом кровопролитном сражении только убитыми потерял третью часть своего войска.

А лошади? Лошадей погибла тьма тьмущая, и все боевые комони. Немецкие лошадки, доставшиеся ушлым боярам в качестве трофея, радости не приносили. Бояре в Резанском княжестве к татарским лошадкам привычку имели. Обозные лошадки тоже большой ценности не представляли. Все оружие и доспехи с поля боя поделят на всех, доля резанцев будет приличная, но что толку, ведь доспехи все посечены и половина годна лишь к использованию после починки. Остальное – лом, годный лишь на тегиляи или на худой конец на гвозди или косы перековать. Свои доспехи не в лучшем состоянии.

Бояре в преследовании вятчан участия не принимали и лишились возможности захватить трофеи в личную собственность. Полон, взятый в бою, московский князь отобрал. В общем, разор один от такой войны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});